Про мир, в котором Гю - кумихо, Сонджон - дух дерева, Мёнсу - дух загробного мира, Дону - токхеби, а Хоя, Сонёль и Ухён кто-то вроде охотников за привидениями.
Первое какое-то более связное, чем второе, но всё равно и то, и другое - лишь скелетики того, что я вряд ли напишу.


Девятихвостый Гю сидит на кухне и уплетает за обе щеки жареную курочку.
Ухён смотрит на это, с одной стороны, с умилением, а в то же время думая: "Блин, ну и что с ним делать?"
Хоя и Сонёль ругаются. Мол, Ухён, ну как так можно? Скучно жить без приключений на задницу? Все нормальные люди собачек заводят, кошечек, а тебе, значит, кумихо захотелось?
А то, что один с чертёнком-токхеби живёт, а другой - с духом загробной жизни и древесным духом - это и проигнорировать можно. Ну да, взрослые люди, сами разберутся, в их дела, видите ли, не лезь. Ага, как же!
Нет, ну какой из Гю кровожадный кумихо? Печени ничьи он не ест, сердца - тем более. Ну и что, что нашли его на кладбище, когда он могилу разрыть пытался? Да он же крови боится, и вообще, сейчас даже мясо непрожаренное есть отказывается, зато вон, клубнику, например, килограммами пожирает!
А ещё от Сонгю шерсть по всей квартире. Первую неделю Ухён ещё пытался пылесосить, а потом забил. Посторонние люди в гости к нему всё равно не ходят, Сонгю собственная шерсть не мешает, а перед Хоей и Сонёлем не стыдно. Особенно не стыдно, когда те возмущаются, мол, да что из твоего Сонгю так лезет, и вообще, у него не хвосты, а пылесборники.
И спать с Сонгю неудобно. Разложит свои девять хвостов по всей кровати - и ложись, куда хочешь. И плевать, что кровать как бы Ухёнова и спать на ней должен в первую очередь именно Ухён, а никак не хвосты Сонгю. Зато мягенько. И зимой тепло.
Иногда с Сонгю ужасно сложно. Он ленивый, сидит целыми днями на диване, а когда Ухён, уставший после работы - очередного злобного призрака изгоняли - возвращается домой, этот "пылесборник" себе ещё и ужин требует. И ведь попробуй откажись - сразу начнётся "Йа, Нам Ухён, да я тебя на девятьсот семьдесят семь лет старше!" И хочется такого Сонгю послать снова рыскать по могилам, при этом причитая, как же правы были Хоя и Сонёль и что не стоило тащить в дом всяких наглых кумихо. Но эта хитрая лисица как встанет, как подойдёт и обнимет со спины, утыкаясь носом в шею, как царапнет легонько когтями (Ухён искренне надеется, что Сонгю не догадывается, сколько же мазохистского удовольствия приносят Ухёну эти коготки, а то совсем ж на шею сядет, падлюга, с таким-то рычагами давления) - и всё: хорошо, спокойно, мирно, хочется всех любить, и даже прилипшая к носкам шерсть уже не раздражает.


Сонджон - дух дерева, которое однажды подарят Сонёлю, не зная, что там есть дух. И когда Сонджон материализуется, все очень сильно перепугаются и даже попытаются его изгнать, но в итоге это не сложится, и так и останется он жить у Сонёля. И будет до него домогаться, залезая к нему то в душ, то в кровать. А Сонёль сначала будет беситься, а потом ничего, проникнется. А ещё из дерева Сонджона Сонёлю сделают маленький оберег, который он всегда будет носить на шее. Из-за этого у Сонджона появится маленький шрам на внутренней стороне бедра, но зато он сможет материализовываться не только рядом со своим деревом, но и рядом с оберегом, то есть при желании всегда быть около Сонёля.
А Мёнсу, как дух загробного мира, получается, вообще чуть ли не смерть. И как-то раз Сонёль немного умрёт, попадёт на суд к Мёнсу, и пока Мёнсу будет думать, куда же Сонёля надо отправить, он внезапно решит, что этот парень какой-то слишком славный и вообще рано ему умирать, пусть поживёт ещё, и отправит Сонёля обратно. А через некоторое время Сонёль внезапно встретит Мёнсу где-то на улице. Смерти ведь тоже иногда отдыхать надо, вот и ходит порой по людским улицам. Ну и как-то так получится, что завяжутся у Сонёля сильно близкие отношения со Смертью.
Как итог, везёт Сонёлю на мужиков спорной осязаемости.
А Ухён ещё и издевается: то ты с духом, то со Смертью... А на людей никак не встаёт?